В одном из судов Владивостока слушается дело по обвинению врача в смерти грудного младенца
Но там, где, казалось бы, уже близок финал, возникает все больше и больше вопросов.
Маленькая Аня не дожила до месячного возраста. Родители привезли ребенка в 1-ю детскую городскую клиническую больницу Владивостока (ГБУЗ «ГДКБ №1») 6 января около полудня.
Собственно, детали этого визита не являются секретом. Родительница довольно подробно все расписала на одном из популярных у молодых матерей Владивостока форумов. Не трактовка, а сами события представляют интерес. А еще больше – последствия этих событий.
Консультация или госпитализация?
В 1-ю детскую городскую клиническую больницу родители привезли ребенка на собственном автомобиле. Это было не первое место, где мать и отец пытались получить для дочери медицинскую помощь. Сначала была коммерческая клиника, где работает врач Щербакова, давно следящая за здоровьем семьи. Но помочь она не смогла. После осмотра Ани посоветовала родителям показать девочку неврологу. А так как в коммерческом центре такого специалиста не было, отправила в ГДКБ.
Там в этот день дежурила врач Ирина Жаворонок, она тоже осмотрела ребенка, но диагноз поставила совершенно иной – проблемы, по ее мнению, имели не неврологический характер, а были связаны с пищевым отравлением. Впрочем, в консультации невролога Ирина Жаворонок не отказала. Просто специалиста в рождественские каникулы в больнице не нашлось. И родители повезли дочь в Центр охраны материнства и детства.
И там они тоже не нашли невролога. К 15 часам Аню, у которой ухудшилось состояние, снова привезли в 1-ю детскую городскую клиническую больницу. Ребенка сразу поместили в реанимацию, а через несколько часов младенец умер.
Взгляд со стороны
Когда после консультаций минимум трех специалистов ребенка не удается спасти, можно много говорить об уровне приморской медицины. Сегодня – более чем полгода спустя, когда дело уже рассматривается в суде, появляются обстоятельства, наводящие на мысль, что не все так просто.
Известно, что нездоровье Ани родители заподозрили не в то злосчастное утро 6 января. И даже не накануне. Более чем за сутки до поездки в больницу – 4 января - девочке сделали клизму с кипяченой водой. По чьей инициативе – не совсем понятно. Была ли это самодеятельность родителей или они исполнили чей-то совет? Обращались ли к медикам? Если да, то к кому и какой был поставлен диагноз? А анализы делали?
Клизма, как известно, средство от проблем с пищеварением. А эти проблемы возникают обычно при отравлении – не справляется желудочно-кишечный тракт со съеденным и выпитым. Но что такое могла съесть кроха Аня, если в ее возрасте – еще до месяца - ничем, кроме материнского грудного молока, она питаться не должна? С самостоятельностью у детей в этом возрасте большие проблемы – даже зрение не фокусируется толком. Дотянуться до еды девочка никак не могла.
Поразительное спокойствие родителей в те новогодние дни тоже удивляет. Да, не секрет, что в праздники врача не найти – все люди, и все хотят отдыхать. Но это не повод совсем не искать помощи. Ладно, скорую придется ждать, но ведь приедет. Пусть не за полчаса. Но Аню повезли по врачам только на второй день, если не позже… А если бы своя машина поломалась?
Спасение утопающих – дело их самих?
Допустим, больничный сервис по-приморски далек от идеального. И вообще, в наше время кого-то удовлетворить этим непросто. Тем более обеспокоенных здоровьем ребенка родителей. Но в 1-й детской городской клинической больнице родителей встретили сразу. Врач Ирина Жаворонок хоть и не предложила напитков и разносолов (это в больнице-то!), но работать начала без всяких условий.
Более того, Ирина Жаворонок взяла трубку телефона, по которому родители связались с доктором Щербаковой. Последняя изложила свои выводы о состоянии здоровья Ани и о поставленном неврологическом диагнозе. Но только этим Ирина Жаворонок не ограничилась. Будучи специалистом-неонатологом со стажем, она не стала полагаться на высказанное по телефону мнение неизвестного (ей на тот момент) врача и начала работать самостоятельно.
Из материалов дела известно, что осмотр она провела по-настоящему, а не как в коммерческой клинике, где Аню даже не раздели. То есть на пеленальном столике, проверила рефлексы и так далее. Причем в присутствии других сотрудников больницы, что подтверждено документами следствия. Подтверждено, кстати, и то, что Аня в этот момент спала. То есть не проявляла признаков беспокойства, не плакала и не кричала. Экстренных поводов для госпитализации не просматривалось. При этом Ирина Жаворонок предложила родителям госпитализировать Аню – начать делать анализы, постоянный присмотр врачей и все, что при этом положено.
Родители между тем настаивали на приеме у невролога. И в этом Жаворонок не отказала – отправилась к руководству отделения, но специалист не работал. Кстати, для пациентов в стационаре вызывают любых профильных врачей, даже из других клиник. Но родители увезли Аню в другую больницу. И даже в последний момент слышали от дежурного врача советы вернуться, взяв все необходимое для госпитализации. Только произошло это слишком поздно.
Кто кого лечил?
Если промедление родителей с оказанием Ане помощи можно понять – они неспециалисты и делали, по их мнению, все, что могли, то о действиях врачей этого не скажешь. По данным следствия, врач Щербакова, якобы первая осмотревшая ребенка и отправившая родителей к неврологу, диагностировала у девочки шоковое состояние. А это, надо отметить, серьезно. Это повод для экстренных действий: азы первой помощи! Минимум – вызова скорой. Уж на звонок врача и на такой диагноз карета прибыла бы оперативнее, чем на дом.
А когда родители поехали на своей машине, Щербакова могла бы (или должна?) организовать прием в 1-й ГДКБ. Хотя бы позвонить дежурному врачу и предупредить, что направила младенца – пусть встречают, готовятся…
Родители же фактически приехали консультироваться. Искали другого врача. Не нашли – уехали.
В Центре охраны материнства и детства семья встретилась с доктором Яворской. Центр неонатологией не занимается, дети до двух месяцев не их профиль. Поэтому врач предложила отправиться… в 1-ю детскую городскую клиническую больницу! Родители же заявили, что их там не устраивают условия, и снова искали невролога.
Принявшая Аню в Центре материнства и детства врач Яворская тоже не нашла показаний к проведению неотложных реанимационных мероприятий, но определила показания к госпитализации. По ее мнению, ребенок не находился в тяжелом состоянии, но требовал внимания со стороны специалистов. При этом не выдала направление на госпитализацию младенца, не вызвала скорую и даже (как и Щербакова) не оформила отказа родителей от госпитализации. Показания к этому, напомним, определила.
Процесс
Дело по 125-й статье Уголовного кодекса (оставление в опасности) сейчас рассматривается в суде. Поводом для возбуждения стало заявление от родителей с просьбой привлечь к ответственности медперсонал больницы. Конкретные имена при этом даже не указывались. Причем суд рассматривает не вопрос причины смерти или чьей-либо в этом виновности, а факт отказа в госпитализации. Формальный повод – неоформленный журнал. По сути, дело сугубо бюрократическое. Кстати, в деле есть данные, что журнал Ирина Жаворонок начала оформлять, но не успела закончить, так как родители покинули приемный покой больницы, не оставив в журнале автографа.
Как рассказал «МК во Владивостоке» начальник департамента здравоохранения администрации Приморского края Владимир Кузнецов, журнал отказа в госпитализации является документом внутренней отчетности медучреждения. Его заполнение или незаполнение в данном случае является дисциплинарным проступком и наказывается административными мерами. Максимум – увольнением. Кстати, при «разборе полетов» в больнице Ирину Жаворонок уже подвергли дисциплинарному взысканию.
А вот имеет ли журнал отношение к смерти ребенка? Кстати, в нем нет графы «отказ больного», есть «отказ больному». То есть фиксироваться должен факт того, что клиника отказала в госпитализации. А в истории Ани было как раз наоборот.
Кроме того, остается не совсем ясным – оформлялись ли документы врачами Щербаковой и Яворской в двух других медицинских учреждениях.
И еще более непонятно, как поступать врачу, если родители, отказавшись подписывать этот злосчастный журнал, направились к выходу? Хватать за руки? Запирать двери? Применять силу? Уговаривать ради автографа? А если госпитализация нужна и дело требует срочного вмешательства?
Кто в этом деле оставил Аню в опасности?
